Уже в темноте, умащиваясь под одеялом, я сказал:

- А хорошо ты сегодня отработал Шкандыбина...

- Это которого? Того болвана, что из ружья пальнул?

- Ну да! Как-то все у тебя там получилось складно, находчиво, быстро. Понравилось мне! Вот бы так научиться!

- Научишься. Это все не дела - это семечки. Тебе надо главное освоить: со свидетелями работать. Поскольку в нашем ремесле самое ответственное и трудное - работа со свидетелями.

- Почему? - Я приподнялся на локте.

- Потому что, если преступника поймали за руку, тебе и делать там нечего. Но так редко получается. А главный человек в розыске - свидетель, потому что в самом тайном делишке всегда отыщется человечек, который или что-то видел, или слышал, или знает, или помнит, или догадывается. А твоя задача - эти сведения из него вытрясти...

- А почему же ты умеешь добывать эти сведения, а Коля Тараскин нс умеет?

- Потому что, во-первых, он еще молодой, а во-вторых, не знает шесть правил Глеба Жеглова. Тебе уж, так и быть, скажу.

- Сделай милость. - Я заранее заулыбался, полагая, что он шутит.

- Запоминай навсегда, потому что повторять не стану. Первое правило - это как "отче наш": когда разговариваешь с людьми, чаще улыбайся. Первейшее это условие, чтобы нравиться людям, а оперативник, который свидетелю влезть в душу не умеет, зря рабочую карточку получает. Запомнил?

- Запомнил. Вот только щербатый я слегка - это ничего?

- Ничего, даже лучше, от этого возникает ощущение простоватости. Теперь запомни второе правило Жеглова: умей внимательно слушать человека и старайся подвинуть его к разговору о нем самом. А как следует разговорить человека о нем самом, знаешь?

- Трудно сказать, - неуверенно пробормотал я.

- Вот это и есть третье правило: как можно скорее найди в разговоре тему, которая ему близка и интересна.

- Ничего себе задачка - найти интересную тему для незнакомого человека!

- А для этого и существует четвертое правило: с первого мига проявляй к человеку искренний интерес - понимаешь, не показывай ему интерес, а старайся изо всех сил проникнуть в него, понять его, узнать, чем живет, что собой представляет; и тут, конечно, надо напрячься до предела. Но, коли сможешь, он тебе все расскажет...

Голос Жеглова, мятый, сонный, постепенно затухал, пока не стих совсем. Он заснул, так и не успев рассказать мне остальных правил. Спал он совершенно неслышно - не сопел, не ворочался, со сна не говорил, ни единая пружинка в стареньком диване под ним не скрипела, - и, погружаясь в дрему, я успел подумать, что так, наверное, спят - беззвучно и наверняка чутко - большие сильные звери...